Модун Эр Соҕотох - стр.018

Материал из Саха Тыла
Версия от 19:29, 6 сентября 2008; Alik (обсуждение | вклад)

(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск
Кэнниттэн тунаарытан испитэ,
Ол тунаарытан тиийбитэ,
Киһитэ былыргы үйэҕэ тиийэн,
Кырыаран чоҥкуйан турар эбит.
(Ноо!)
Этиһиилэрэ эрдэ бүппүт,
Иирсээннэрэ уруккуттан биллибит
Дьон быһыытынан
Үгүс элбэх кэпсэтиитэ суох
Түллэр таас түөскэ
Түһүспүтүнэн барбыттара,
Килиин курдук
Кэтиһэ түспүттэрэ,
Аал курдук
Анньыһа түспүттэрэ.
Дьэ уонна
Кыһыл этинэн
Кырбаспыттарынан киирэн барбыттара.
Чэгиэн этинэн сэймэктэһэннэр,
Солуурчах этинэн суулларсаннар,
Күөс этинэн көҥүрүтүһэн, барбыттара
(Тоҕо сүрэй, доҕор!)
Отут көстөөх сиринэн
Уһуутаан охсуллар
Дьэс туруут уот илбис
Сытыы кылыс болотторунан
Охсуһан көрбүттэрэ да,
Собо балык ойоҕоһун уҥуоҕун курдук
Таҥнары сойуодуйан тахсыбыттарын кэннэ,
Кэннилэригэр эһэн кэбиһэн баран,
Сүүрбэ бууттаах
Сүлүгэс дьаакырдарынан биэртэлэспиттэрэ,
Инчэҕэй тиэстэ курдук
Илдьирийэн хаалбыттарын
Илиилэрин таһынан
Кэннилэринэн эһэн кээспиттэрэ,
Сутуруктарынан батарҕатыһан киирэн бардылар.
Ол кэнниттэн
Биһиги киһибит
Үс ый хонуга
Тоҕус уон хонук мүлтү туолуутугар
Абааһы уола
Тоҕус күннүктээх сири
Туруйалаан барбытын
вслед за ним, неясно мелькнув, устремился.
Когда, неясно мелькнув, прибыл,
тот человек, давно придя,
толстым слоем [инея] уже покрывшись, стоит, оказывается.
(Ноо!)
Как люди,
которым говорить-то уже не о чем,
выяснять причин распри уже незачем,
без долгого разговора
крепкой каменной грудью на грудь [сойдясь],
друг на друга надвинулись,
как клинья,
друг в друга воткнулись,
как плоты,
друг с другом столкнулись.
И потом
красное мясо тел друг друга
рубить начали,
крепкие тела друг друга терзая,
куски мяса величиной с горшок вырывая,
комья мяса величиной с котел отдирая.
(Как страшно, друг!)
[Затем], на триста верст окрест
грозно звенящие
медно-красные огненно-кровожадные
обоюдоострые мечи свои выхватив,
стали было сражаться —
мечи, словно реберные кости карася-рыбы,
назад изогнулись,
тогда, прочь их отбросив,
двадцатипудовыми
тяжелыми палицами молотили друг друга,
когда, будто мягкое тесто,
их измесили,
тогда, прочь
их отбросив,
кулаками друг друга дубасить стали.
После этого
наш человек,
когда девяносто дней
трех месяцев едва истекли,
парня-абаасы, [изловчившись,]
на расстояние девятидневного пути [отбросил];
[когда тот] по-журавлиному заковылял,
Харсыылаах оҕус курдук
Кэнниттэн батыһан тиийэн,
Үрдүгэр ыстанан тахсыбыта да,
Хаатын иһигэр сылдьан,
Хааннааҕы көрдөҕүнэ,
Хаачыргыы-хаачыргыы хаһыытыыр,
Кыынын иһигэр сылдьан,
Кыалааҕы көрдөҕүнэ,
Кыычыргыы-кыычыргыы кыланар
Кынчаал тимир быһаҕын
Сулбу ойутан ылан,
Өлөр сирэ манан буолуо диэн,
Үрүҥ сүнньүн толкуйбутунан барбыта.
(Ноо!)
Ол кэнниттэн
Ынараа баҕайы
Тиэрэ быраҕан түһэрбитигэр,
Үрүҥ сүнньүн толкуйан
Хабаҕын түгэҕэр диэри
Өҕүрүйэн тыына-тыына
Субу курдук саҥалаах,
Сити курдук кэпсэллээх
буола сыппыта үһү.
(Ноо!)
(Таас Дьаантаар Дара Буурай:)
«Абытайбын-халахайбын!
Айаларбын-дьойолорбун!
Өлөллөрө-өһөллөрө диэн,
Ынырык да буолар эбит.
Ынчыктыыллара-ыалдьаллара диэн,
Маннык буолар эбит.
Чэй эрэ, уоллаатар уолум,
Уһун уҥуохпун урусхаллаатыҥ,
Аҕалаатар аҕаҕын
Араҥастаатыҥ, нойоон,
Албан аатыҥ киртийиэҕэ,
Ким да уола диэхтэрэ суоҕа,
Миигин уола дииллэрэ, нойоон,
Чэй эрэ!
Үрүҥ тыыным быстара
Кыраттан хаалла.
Эрэйдээмэ кырдьаҕас киһини,
Салгыы тардыый»! — диэбитигэр,
Уол отут көстөөх сиринэн
Уһуутаан охсуллар
словно бодливый бык,
подбежав сзади,
вскочил ему на спину,
[нож], который кровь завидев,
еще в ножнах,
скрипя-скрежеща, кричать начинает,
алую [кровь] завидев,
еще в чехле,
скрежеща-скрипя, вопить начинает,
свой железный нож-кинжал
вмиг выхватил,
"Уязвимое место вот это, мол", — полагая,
становую жилу [противнику] стал разрывать.
(Ноо!)
После этого
чудище то,
когда [наш человек], навзничь его опрокинув,
становую жилу стал ему разрывать, —
до глубины живота своего
тяжко вздыхая,
такими словами,
такими речами
заговорило, лежа, говорят.
(Ноо!)
(Таас Джаантаар Дара Буурай:)
«Ой, горе мне, ой, жутко как!
Ой, больно, ой, горько-то как!
Умирать-погибать
страшно-то как, оказывается,
стонать-страдать
каково-то, оказывается.
Ну же, сынок мой, сыночек,
длинные кости мои ты разломал,
отца своего родного
на арангас ты поднял, нойоон.
Славное имя свое очернил,
ничьим сыном не назовут,
моим сыном будут считать, нойоон.
Ну-ка!
Белому моему дыханью прерваться
самая малость осталась,
старого человека не мучай,
добей скорее!» — как только сказал,
парень своим на триста верст окрест
грозно звенящим
Дьэс туруут уот илбис
Сытыы кылыс болотунан
Саҥардыы охсуочча буолан эрдэҕинэ,
Ийэтэ сарылаабытынан кэлэн,
Тоҥолоҕуттан иилистэ туспүтэ,
Оҕустарбатаҕа үһү.
(Ноо!)
Онуоха аннараа баҕайы
Эмиэ саҥалаах буола сыппыт.
(Таас Дьаантаар Дара Буурай:)
«Айа-һа-һа!
Куйахатын аҥаара кубаҕай,
Баһын аҥаара маҥаас,
Өлөр күммэр эйиэхэ
Ыыс куруһун талбын
Эппэккэ сылдьыбытым,
Этэр күнүм дьэ кэллэ.
Миигин өлөттөрөҥҥүн
Өрөгөйүҥ үрдүүрэ биллибэт.
Кыыс оҕоҥ
Кыптыыйынан оонньуурун саҕана,
Уол оҕоҥ
Оноҕоһунан оонньуурун саҕана,
Холумтаныҥ аннынан
Хара хамсык буолан,
Көбүөхтүммүн эрэ», — диэн баран,
Хоҥкуйан түһэн өлөн хаалбытын
Суор сокууската,
Мэкчиргэ мэҥиэтэ,
Тураах дуйаҥа оҥорбут эбит.
Ол курдук
Ый ыһыаҕа,
Күн күдэнэ гынан,
Бөдөҥ уҥуоҕунан
Сир дойду тэхтирин тэҥнээбитэ,
Кыра уҥуоҕунан
Дойду бөҕө оҥкучаҕын толорбута.
Ол курдук
Суох оҥорон баран,
Ийэтин ылан,
Ааттаах бэркэ
Алгыстаах алҕаабытын курдук,
Тойуктаах туойбутун курдук,
Адаҕыйбыт аан дойдутугар,
Торолуйбут туруу дойдутугар
медно-красным огненно-кровожадным
обоюдоострым мечом
хотел было ударить —
мать его с плачем-воем к нему подбежала,
на локте его повисла —
ударить не дала, говорят.
(Ноо!)
Тогда чудище то
заговорило опять.
(Таас Джаантаар Дара Буурай:)
"Айа-ха-ха!
Тебе, чье темя наполовину белесое,
тебе, чья голова наполовину белая,
до дня своей гибели
недобрых горестных слов
еще не высказывал,
время сказать теперь наступило.
Убив меня,
счастье свое возвысишь ли — неизвестно.
Когда твоей дочери
ножницами играть время настанет,
когда твоему сыну
стрелами забавляться время придет —
из-под очага твоего,
черным сквозняком обернувшись,
я вынырну!» — сказал.
Когда, поникнув, умер —
закуской для ворона,
приманкой для совы,
угощением для вороны сделал его богатырь, оказывается.
Вот так — в крошево
искрошив,
в прах растоптав,
крупными костями его
неровности земли заровнял,
мелкими костями его
ямы в земле засыпал.
Вот так —
его истребив-уничтожив,
мать свою забрал,
и славно да хорошо,
будто благословенный благословил
благостными алгысами,
в изначальную страну, где родился,
в край родной, где возмужал,
Личные инструменты
Пространства имён

Варианты
Действия
Навигация
Инструменты